$USDRUB О перспективах топливно-сырьевого эмбарго для стран, поддержавшие экономические санкции против России. 1. Один из вариантов вероятного и чрезвычайно болезненного санкционного ответа на практически полную блокаду финансовой системы России (запрет на использование всей корзины резервных валют кроме юаня и заморозка доступных Западу ЗВР) — полная или частичная приостановка углеводородных поставок в страны, поддержавшие беспрецентную экономическую агрессию. О том, что такой ответ вместе с заморозкой иностранной собственности в российских компаниях нанесет колоссальный урон Западу, свидетельствует экстренная продажа Бритиш Петролеум своей доли в Роснефти и выход из ее совета директоров генерального директора БП. 2.Полная или частичная блокировка нефтегазового экспорта не только лишит громадных доходов зарубежных дистрибьютеров и нефтепереработчиков, но и вследствие последующего энергетического кризиса резко повысит градус социальной напряженности в западных социумах и возможное обновление во властных структурах под давлением населения. 3. Сокращение поставок (или угроза, что это будет сделано) вызовет рост мировых цен на углеводороды по ключевым нефтяным котировкам ( они определяют и цены на газ) на 35% - 40%, до 140-150 и более долларов за баррель. В этих условиях, если Россией будут приняты комплексные и взаимосвязанные ответные санкционные меры с переходом на внешнеторговые расчеты в рублях, покупатели из стран-агрессоров будут вынуждены приобретать отечественную валюту за доллары, евро, фунты. Но для этого им необходимо отказаться от принятого США и ЕС санкционного решения запретить России использовать в расчетах резервные валюты (кроме юаня). Курс рубля будет расчетно определять ЦБ, гармонизируя интересы отечественных экспортеров и импортеров. В этом случае валютные поступления от углеводородного экспорта как минимум будут не ниже среднего многолетнего уровня, а при профессиональной работе ЦБ и заинтересованных ведомств - гораздо выше. Иной вариант — сохранить в соответствии с интересами США и ЕС углеводородные поставки (которые вывели за рамки санкций валютные расчеты по ним) - означает, что валютную выручку будут получать российские корпорации, а государство в силу эмбарго на валютные расчеты останется в стороне. 4. Аргументы о том, что «некуда будет деть высвобождающиеся 100 млн тонн нефти» малосостоятельны. Рынок моторного топлива в России составляет 45-50 млн тонн. Из тонны нефти российские НПЗ вырабатывают примерно 200 кг бензина и 100 кг дизтоплива. Если учесть запросы аграриев, промышленности и торговли на ГСМ, предложение моторного топлива увеличится на 30-40%, соответственно уменьшив розничную цену на 20-25 %, что повлечет сокращение логистических расходов, себестоимости продукции и оптово-розничных цен по всем технологическим цепочкам и в торговых сетях. Есть и другие направления для переработки нефти, к примеру, в производстве масел для ДВС, спрос на которые с увеличением автопарка до 47 млн единиц возрастет к 2024 до 600 тыс тонн. Другой вариант, как использовать высвободившиеся объёмы — продажа КНР, которая по итогам экспертного анализа известного американского исследовательского центра S&P Global Platts «готова скупить все дополнительные поставки нефти из России. 5. Аналогичные выводы и направления использования на внутреннем рынке или переориентации на другие страны-импортеры на рынке мировом возможны и для других стратегических экспортных товаров — газа, титана и т. п. В любом случае России не оставляют разумной альтернативы — абсурдно продавать обладающие высокими потребительскими качествами продукцию и товары за доллары, которыми нельзя будет расплачиваться в силу санкций.