GAZP «Газпром – национальное достояние»: руководство госконцерна предложило разделить убыток 629 млрд. рублей между всеми гражданами России. Код Фримена

VTBR SBER Банки из дружественных России стран — Турции и Китая — не рискуют проводить расчеты с российскими подсанкционными банками из опасения вторичных санкций ЕС и США, поэтому объем российского экспорта и импорта «оказался без кровеносной системы взаимных расчетов», сказал в интервью Forbes Talk экономист, экс-глава банков ВТБ 24 и «Открытие» Михаил Задорнов. Банкир сравнил российскую систему расчетов со странами, которые не ввели против Москвы санкции, со страдающим от тромбоза человеком. «Тромбы образовались во всех основных сосудах. Поэтому проводятся операции, где-то вставляются стенты искусственные, ищутся новые кровопроводящие системы», — сказал Задорнов, назвав основной проблемой бизнеса и государства организацию системы расчетов за экспорт и импорт.

GAZP Газпром стал убыточной компанией. Это важная новость последних дней. Перед наблюдателем она ставит вопрос об эффективности торгово-ресурсных войн. Посмотрим на (1) краткосрочный период и (2) долгосрочный период. Что мы имеем в краткосрочном периоде? Торговая война, которую Газпром начал в середине 2021-го года (см. данные по поставкам в Европу), имела перед собой политические цели. Каковы последствия в краткосрочном периоде? Их три: (1) прибыль Газпрома рухнула и ушла в минус, (2) в Европе резко повысились цены на энергию и замедлился экономический рост/уход в рецессию, (3) Европа не изменила своего политического курса. Это наблюдаемые факты, здесь теории не нужны. Каковы будут последствия в долгосрочном периоде? Этого мы не знаем, а потому теории уже полезны. Я бы задал следующий вопрос: какую роль сможет играть на европейском рынке Газпром в ближайшие 10-20 лет? Это 0% от старой роли (т.е. будет полностью отсутствовать)? Это 100% от старой роли (т.е. вернет свои позиции полностью)? Ответ, конечно, не может быть известен – это будущее. Я бы предположил, что это точно не 0%: выгоды от торговли (gains from trade) с Газпромом слишком велики. Я бы также предположил, что это точно не 100%: во-первых, политически это крайне затруднено; во-вторых, Европа за прошедшие и ближайшие годы проинвестирует слишком много в создание альтернативных цепочек, чтобы в какой-то момент взять их в скобки и прыгнуть в старую ситуацию. Конечно, всякое может быть: и 0%, и 100%. Но я бы присвоил этим событиям вероятность в машинный ноль. Значит что-то посередине. С чем остается Газпром по итогам торговой войны? В краткосрочном периоде имеется убыток, некоторый урон европейской экономике и недостижение политических целей. В долгосрочном периоде имеется потеря старой (высокой, премиальной) роли на европейском энергетическом рынке. Какие выводы? Я бы сказал, что это говорит нам о том, что шантаж ударом «газовой дубиной» хорош на низких рисках и малых событиях. В такой ситуации дубина сильна, а события малы, и торгового партнера можно заставить сделать некоторое действие, которое в противном случае он не совершил бы. На высоких рисках и глобальных шоках газовая дубина показала свою неэффективность. Да, потери в росте. Да, инфляция пару лет. И, собственно, и все. Это совершенно не та угроза, что вершит национальные судьбы (хотя ex ante, изначально, могло так и не казаться). Потери, но не непоправимые – меньшие, чем подчинение дубине, судя по поведению Европы. Таким образом, мы имеем два итога: (1) политика газового шантажа в этой ситуации оказалась невыгодной и (2) газовая дубина как принцип действия в целом оказался переоценен.