Тинькофф NASDAQ Biotech

Фонд полностью реплицирует индекс NASDAQ Biotechnology Total Return, который отслеживает общую стоимость акций фармацевтических и биотехнологических компаний, торгующихся на бирже NASDAQ.

Акции 268 компаний, связанных с биотехнологиями, с рыночной капитализацией не менее 200 млн долларов и средним ежедневным объемом торгов не менее 100 тысяч акций.

Средний возраст компаний в индексе — 18 лет, а их рост с момента выхода на IPO составил в среднем 1 290%, что подразумевает ежегодный темп роста 15%.

Компании взвешены по капитализации: у пяти крупнейших позиций фонда вес должен быть не более 9%, у остальных — не более 4%.

Таким образом, на пять крупнейших в фонде позиций приходится 33% чистых активов фонда, а на десять — 49%.

Если говорить о распределении по странам, то доминирующее положение занимают США — около 87% активов фонда.

Средневзвешенное количество компаний в стадии экстенсивного роста, которые еще не вышли на точку безубыточности, составляет 36%.

На 93% индекса приходятся либо устоявшиеся компании (53%), либо относительно молодые компании (40%).

В составе индекса компании разной капитализации распределены равномерно. Максимальная доля (это компании с капитализацией от 25 до 75 млрд) занимает 29% индекса, минимальная (компании с капитализацией менее 5 млрд) — 19%. Благодаря такому распределению долей инвестор получает равный доступ к стабильным биотехнологическим компаниям с большими денежными потоками за счет одобренных препаратов, а также к молодым компаниям с высоким риском и потенциальной доходностью.

В фонде 63% компаний получают положительные денежные потоки. Среди тех, кто все же прожигает кэш, мы выделили три группы по его запасу.

Доли распределены равномерно, однако немного больше категория с запасом кэша менее чем на полтора года. Но если брать общую структуру фонда, таких компаний уже не так много — всего 13% (0,37 * 0,37).

У половины компаний (51%) в индексе ожидается стабильный рост выручки от 0 до 20% — в основном в эту категорию входят крупные и устоявшиеся компании. 40% компаний могут показать высокий рост выручки в случае успешного окончания текущих исследований. И всего у 9% компаний аналитики допускают возможность сокращения выручки.

Половина компаний в фонде — недорогие по форвардному P/S биотехи, поэтому, даже если у некоторых небольших компаний не получится вывести препарат на рынок, инвестор в безопасности.

К 2024 году вес прибыльных компаний в индексе вырастет с текущих 64% до 78%.

Пересмотр состава фонда происходит раз в год для подтверждения соответствия критериям, а ребалансировка происходит в конце каждого квартала — в ней учитывается изменение капитализации компаний.

Комиссия за управление состоит из:

• из вознаграждения управляющей компании в размере 0,7% среднегодовой стоимости чистых активов фонда;
• из вознаграждения специализированному депозитарию, регистратору и бирже в размере не более 0,05% от среднегодовой стоимости чистых активов фонда.

По своему назначению фонд Тинькофф NASDAQ Biotech очень напоминает западный ETF, инвестирующий в биотехнологии, от iShares — IBB. Структура фондов практически идентична. Однако у фонда Тинькофф есть свои плюсы, которые очень важны для российского инвестора:

• низкая комиссия;
• маленький порог входа;
• доступность неквалифицированному инвестору.

На Московской бирже представлен схожий фонд от Сбербанка.

Суммарная комиссия фонда Тинькофф практически не отличается от комиссий фонда IBB и почти в четыре раза ниже, чем у фонда биотехнологий Сбербанка.

Это возможно благодаря тому, что фонд Тинькофф NASDAQ Biotech построен на физической репликации. УК «Тинькофф Капитал» покупает активы в соответствии с индексом NASDAQ Biotechnology, в то время как фонд от Сбербанка покупает ETF IBB — и инвестору приходится платить двойные комиссии.

Более того, фонд Тинькофф имеет доступный порог входа: 100 паев стоят 11 долларов, в то время как для покупки IBB нужно как минимум три тысячи долларов.

Фонд «Тинькофф NASDAQ Biotech» торгуется только в долларах. Историческая среднегодовая доходность индекса NASDAQ Biotechnology Total Return, который фонд полностью реплицирует, составляет 13%.

Самыми успешными годами были 2012–2014 годы. В 2013 году акции 81 биотехнологической компании выросли более чем вдвое, а стоимость M&A-сделок выросла на 20%: тогда крупные компании начали скупать более мелкие, чтобы пользоваться их разработками и исследованиями, вместо того, чтобы концентрироваться на собственных. Более того, важную роль сыграло ощущение того, что регулятор будет ускорять выведение новых препаратов на рынок, особенно для редких заболеваний, которые получали статус breakthrough therapy.

В 2013 году количество одобренных за год препаратов упало на 30% — и аппетит к сектору, казалось бы, затух. Споры о будущем сектора не прекращались, а рост продолжался вплоть до середины 2015 года. Тогда на рынок пришли регуляторы, которые были очень недовольны свободной политикой компаний в отношении цен. Компании были вправе повышать цены на свои препараты как им вздумается, что мало кого устраивало в правительстве. В результате государство взяло под контроль препараты рецептурного отпуска, а многие компании были обвинены в «излишнем обогащении».

В 2012–2014 гг. индекс NASDAQ Biotechnology вырос в три раза. После 2015-го динамика стала более скромной: рост не превышал 10—15%, были также два года с отрицательной доходностью (2016-й и 2017-й).

В 2020-м в индустрию вернулись новые потоки капитала — по итогам года индекс прибавил 33%. Естественно, ключевую роль в этом сыграла пандемия. Во-первых, большинство компаний, которые занимались разработкой вакцин, показали отличную доходность. Во-вторых, пандемия и ее ужасные последствия напомнили о неотложной и важной миссии по борьбе с человеческими недугами, которую и ведут ученые этих компаний.

В секторе биотехнологий 2021 год будет по-прежнему тесно связан с вакцинами и тестами на COVID-19. Если в 2020-м большинство таких акций торговалось на ожиданиях, то в течение 2021 года инвесторы сравнивают ожидания, сложившиеся в течение всего прошлого года, и реальные данные. Тем не менее далеко не все разработки компаний в секторе биотехнологий связаны с коронавирусом — многие занимаются традиционными отраслями, и в таком случае решающим катализатором, как обычно, являются мнение регулятора и результаты испытаний.

Из последних лет самыми успешными были 2020 год с доходностью +33% и 2013 год с доходностью +56%. 2021 год индекс начал со снижения на 1,6%, но есть основания полагать, что во второй половине года инвесторы вновь обратят внимание на сектор биотехнологий.

По данным Grand View Research, рынок биотехнологий может достигнуть 2,44 триллиона долларов к 2028 году, что подразумевает ежегодный темп роста, равный 15,8%, что неплохо для не самой молодой индустрии. В основном выделяют следующие драйверы роста:

• благоприятную государственную политику по отношению к компаниям из сектора;
• запуск новых и передовых продуктов и препаратов;
• растущий спрос на синтетическую биологию и генетику.

В 2020 году на сегмент поддержания здоровья приходилась наибольшая доля рынка. В основном это вызвано влиянием COVID-19: больше внимания уделялось разработке регенеративных лекарств и улучшению инфраструктуры здравоохранения.

Вторым крупным сегментом в 2020 году был сегмент технологий секвенирования ДНК. Главным драйвером роста в сегменте остается развитие «точной» медицины — более персонализированного способа лечения и предотвращения заболеваний, в котором активно используется информация о генах, образе жизни и т. д.

Поговорим об интересных трендах внутри индустрии, которые и обеспечивают ее рост и привлекательность для инвестора.

Сектор биотехнологий не зря имеет часть «тех», и техническая часть далеко не всегда означает исключительно наличие исследований. За последние несколько лет со стремительным развитием таких технологий, как Big Data, искусственный интеллект, облачные решения, компаниям проще расширяться, проще проводить больше исследований, а также повышать эффективность производственного процесса. Это особенно важно для небольших молодых компаний, которые занимаются разработками, ведь, используя эти технологии, они экономят средства для исследований. Барьеры внутри индустрии все больше и больше размываются.

Отдельного внимания достойны перспективы технологичного ведения клинических испытаний. Если еще пару лет назад пациентов искали вручную, а лечение и результаты записывали в бумажном виде, то сегодня весь процесс стал более цифровым. Такое положение дел позволяет биотехнологическим компаниям тестировать препараты на бóльшем количестве пациентов за меньшее время.

Например, в ноябре 2019 года Invitae запустила клиническое испытание, поучаствовать в котором мог любой человек, использующий Apple Watch. Целью исследования было соотнесение генетических тестов и данных с наручных часов для определения предрасположенностей к сердечно-сосудистым заболеваниям.

В совокупности все описанные выше факторы позволяют компаниям быстрее выводить новые препараты на рынок.

Буквально десятилетие назад услуга по секвенированию генома стоила примерно $50 000, сейчас же стоимость упала до $300 и может в скором времени достичь всего лишь $100. Секвенирование генома активно применяется в «точной» медицине для выдачи более персонализированного лечения пациенту, в онкологии, а также помогает при проведении клинических испытаний.

Сегмент клеточной и генной терапии — один из самых быстрорастущих, с 2017 года он удвоился в размере, и эксперты ждут продолжения активного роста. В этом сегменте разрабатываются терапии, которые манипулируют клетками или геномом, чтобы создавать соответствующие препараты.

Сегмент невероятно наукоемкий, но, несмотря на трудности с масштабированием производства, комиссар FDA (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов — агентство Министерства здравоохранения и социальных служб США) Скотт Готлиб ожидает, что агентство будет предоставлять от 10 до 20 разрешений, связанных с генной и клеточной терапией, каждый год до 2025-го.

Моноклональные антитела — это выращенные в лаборатории антитела, предназначенные для восстановления, усиления или имитации ответа иммунной системы, особенно в раковых клетках. Они работают по-разному, от выявления раковых клеток до доставки радиации в пораженные участки. В настоящее время они активно используются в ADC (Конъюгат моноклонального антитела). Антитела «помечают» инфицированную или больную клетку, чтобы повысить эффективность лекарства.

Биосимиляры за последнее время также были модифицированы для удовлетворения меняющихся медицинских потребностей. Создание биологического препарата, в котором в качестве ингредиентов используются живые организмы, с похожим составом и действием, что и у другого биологического лекарства, — это очень сложный процесс. (В отличие от дженериков, где производители просто копируют состав.)

Биосимиляры дают тот же эффект, что и существующие препараты, но делают лечение более доступным.

Направление биологической печати позволяет создавать костные, кожные и сосудистые трансплантаты из собственных клеток пациента для персонализированной медицины. Другие направления включают в себя использование биопечати для быстрого создания прототипов и разработки биополимеров.

В последние годы с развитием биопечати резко выросло количество стартапов в области тканевой инженерии. Технологии позволяют создавать трансплантаты аутологичных (собственных) тканей для лечения ожогов, трансплантации органов и регенеративной медицины.

Компании в секторе биотехнологий занимаются не только непосредственно лечением болезней, но и улучшением качества жизни человека в целом. Так, согласно данным ООН, глобальное население вырастет на 25% за следующие 30 лет и составит 9,7 млрд к 2050 году. Растущее население неизбежно будет предъявлять спрос на землю и еду. В таком разрезе очень важны разработки по улучшению урожайности сельскохозяйственных культур. Редактирование генома может помочь создать пшеницу и кукурузу, которые могут расти в более суровых условиях, или производить больше зерна, используя ту же площадь.

Также стоит обратить внимание на возможный потенциал волны M&A-сделок в индустрии биотехнологий. Аналитики Jefferies отмечают, что M&A-активность может возобновиться во второй половине года. Учитывая слабое первое полугодие, многие компании начнут присматриваться к вариантам на рынке, имея рекордные уровни кэша на балансе. Спрос на такие сделки остается высоким, в 2020 году средняя премия выкупа к рыночной цене составляла 74%, по данным EY.

Основным активом компании является одобренная вакцина от коронавируса, которая работает на основе мРНК. Отличие состоит в том, что такая вакцина учит организм вырабатывать белок, который запускает иммунную реакцию в случае заражения.

Несомненно, разработка вакцины и ее коммерциализация — это успех, но мы бы советовали не уповать на, казалось бы, невероятные перспективы роста у Moderna. Инвесторы до сих пор не знают, какие препараты будет продавать компания после спада в продажах вакцин от коронавируса, ведь денежные потоки от продажи вакцин циклические и имеют выраженный пик в 2021 году.

Тем не менее у компании есть время для разработки препаратов, и некоторые испытания уже ведутся. Среди них можно выделить: вакцины от цитомегаловируса, метапневмовируса, вируса Зика, респираторно-синцитиального вируса, вируса Эпштейна — Барр, гриппа, ВИЧ. Также разрабатываются решения в области лечения солидных опухолей, лимфом, ишемии миокарда, пропионовой ацидемии и гликогеновой болезни.

Сейчас у компании широкий список продающихся препаратов, среди самых крупных по занимаемой доле в выручке — лекарство от ревматоидного артрита, ингибитор склеростина (для костных тканей), средство от остеопороза, а также препарат, помогающий выводить плохой холестерин (для больных сердечно-сосудистыми заболеваниями). Всего на данный момент компания владеет портфелем из 15 одобренных препаратов.

Среди исследований в ранних фазах (I–II) можно выделить следующие сферы: рак простаты, немелкоклеточный рак, множественную миелому, лейкемию, солидные опухоли, сердечную недостаточность, стеатогепатит.

В 2020-м выручка выросла на 9%. Amgen — огромная компания, поэтому поддерживать высокие темпы роста выручки тяжело. Аналитики ожидают скромного, но стабильного роста, по 2—4% год к году.

Что касается прибыли, то последние годы дела обстояли не так хорошо: два года подряд прибыль падала по 7—8% год к году. Тем не менее консенсус аналитиков ждет роста в 2021-м на 28% и по 5—6% в год в следующие три года.

Компания генерирует мощные денежные потоки, доходность потока около 7%. Долговая нагрузка приемлемая: Чистый долг / EBITDA — 1,8. 

Amgen также платит дивиденды, сейчас доходность составляет 3,5% годовых. На выплаты уходит не больше половины прибыли — есть хороший запас прочности. К тому же дивиденды регулярно повышают: в 2020-м размер дивиденда был увеличен на 10%.

На текущий момент компания специализируется на следующих областях: ВИЧ/СПИДе, COVID-19, заболеваниях печени, гематологии/онкологии, сердечно-сосудистых заболеваниях, воспалениях. Сегодня в портфеле компании насчитывается 30 коммерциализированных препаратов.

Компания также ведет разработки на раннем этапе в области онкологии (немелкоклеточный рак легких, солидные опухоли, рак груди, рак уротелия, лимфома), диабетической болезни почек, стеатогепатита, ревматоидного артрита, хронической крапивницы, волчанки, воспаления кишечника.

Как и Amgen, недавно Gilead столкнулась с падением прибыли, однако благодаря одобрению нескольких ключевых препаратов компании удалось развернуть неблагополучный тренд. В 2020-м прибыль выросла на 17%, и аналитики ждут роста в 2021-м на 13%.

Компания платит приличные дивиденды: дивидендная доходность около 4%, каждый год немного повышает выплаты. Дивиденд безопасный: на выплаты уходит менее половины прибыли. Долговая нагрузка выросла за последние несколько кварталов, но остается комфортной при таком уровне денежного потока: Чистый долг / EBITDA — 1,6x.

Продукты Illumina (медицинское оборудование) позволяют ученым анализировать образцы ДНК, что очень полезно во многих областях медицины. Сейчас компания предлагает восемь различных решений по секвенированию, для анализа микробов, вирусов, а также анализа ДНК-последовательностей людей и животных.

В 2020 году выручка компании снизилась на 9%, но в этом году аналитики ждут восстановления и роста на 22%. В первом полугодии инвесторы уже его увидели.

По прибыли восстановление займет несколько большее время. К докризисным уровням компания подойдет в 2022 году.

Доходность денежного потока у компании невысокая, а дивидендов нет, но это связано со спецификой разработок Illumina. Что касается долговой нагрузки, то обязательств меньше, чем денег на счетах компании —  свидетельствует о прочном финансовом положении компании.

Illumina не выкупила собственные акции с рынка в первом полугодии 2021-го, но практиковала ранее.

По итогам 2 кв. 2021 года выручка выросла на рекордные 163% год к году, чистая прибыль увеличилась на 245%, учитывая, что в 2020 году не было никакого провала в финансовых показателях. По итогам всего 2021 года ожидается рост выручки на 53%, чистой прибыли — на 83%. Однако в 2022, скорее всего, не получится поддержать такие высокие результаты.

Regeneron генерирует сильные свободные денежные потоки, а долгов меньше, чем денег на счетах. Это говорит о сильном финансовом состоянии компании. Regeneron не платит дивиденды, но регулярно выкупает свои акции с рынка, тем самым поддерживая их котировки.

Отрасль биотехнологий очень рискованная, и не просто так: когда речь идет о человеческих жизнях, любой регулятор составит самые жесткие правила для справедливой конкуренции на рынке.

Четких временных рамок для разработки нового препарата нет. Сначала компания должна идейно разработать препарат: определить, какую проблему он будет решать, какие активные компоненты будут входить в его состав и как его принимать. Затем лекарство проверяют на животных, чтобы избежать возможной токсичности для человеческого организма. После начинаются клинические исследования, цель которых — определить реальную эффективность препарата при борьбе с заранее определенным заболеванием. На этом этапе компании начинают отчитываться о ходе исследований перед FDA — Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов.

Первая фаза исследований с низким дозированием препарата должна подтвердить, что он не наносит вреда. В тестовой выборке могут участвовать как здоровые добровольцы, так и страдающие от заболевания пациенты.

Вторая и третья фазы должны непосредственно установить эффективность препарата. Сначала его тестируют на выборке в несколько сотен человек с целевым заболеванием, а затем уже на нескольких тысячах. Если удается доказать, что препарат действительно помогает, то компания подает заявку (New Drug Application) в FDA и в случае одобрения выводит препарат на рынок.

На клинические исследования и получение одобрения FDA может уйти до четырех лет, а на разработку лекарства в целом — около десяти лет.

В среднем регулятор одобряет новый препарат всего в 9,6% случаев, то есть лишь каждое десятое лекарство.

Инвесторам в биотех также важно знать, сколько препаратов до какой стадии доходит и где большинство отсеивается. Это нужно, чтобы, например, не переоценить хорошую новость о переходе разработок из первой фазы во вторую. Как видно на графике ниже, больше половины разрабатываемых препаратов проходят этот этап.

Большая часть лекарств не переходит из второй фазы в третью, то есть не может доказать свою эффективность в лечении заболевания. В то же время, если все фазы разработки пройдены и компания подает заявку в FDA, шансы на успех уже существенны — 85%.

Первоочередная цель FDA — предоставить гражданам средства лечения болезней, от которых лекарств либо слишком мало, либо нет совсем. Поэтому нишевые компании, которые занимаются инновационной разработкой препаратов против редких заболеваний, получают разрешение на производство быстрее и чаще — в 25% случаев вместо средних 9,6%.

Можно подумать, что при инвестировании в молодые биотех-компании стоит вкладывать в разработчиков препаратов именно от редких заболеваний, например гематологических (так как каждый четвертый препарат одобряют). Но при этом риск на самом деле остается не менее высоким, потому что чаще всего от болезни нет лекарства не просто так — его очень сложно сделать. Например, препараты, направленные на лечение онкологических заболеваний, одобряют только в 5% случаев. Дело в том, что они проваливают третью стадию и на большой выборке больных показывают низкий процент эффективности (на 20% меньше, чем другие классы лекарств).

Частый провал испытаний связан с тем, что рак протекает очень индивидуально. Поэтому разработать универсальное средство для массового потребления и производства сложно. В связи с этим инвесторам стоит дважды подумать, прежде чем инвестировать в небольшую компанию, которая разрабатывает лекарство против рака.

При разработке нишевых препаратов от редких заболеваний скорость и вероятность одобрения FDA лекарства значительно выше.

Биотех — высокотехнологичная отрасль с высоким потенциалом роста. Нишевые препараты, которые смогли пройти все фазы разработки и получили сертификацию FDA, пользуются спросом. Однако из-за высоких рисков инвестору следует придерживаться принципа диверсификации. Тут идеальным решением будет фонд Тинькофф NASDAQ Biotechnology. Так инвестор может снизить риск от конкретной неудачи какой-то случайной компании, а также поучаствовать в общем развитии индустрии и новых открытиях.