Тинькофф Green Economy

Это концепция устойчивого развития. В ее основе лежит идея построить такую экономическую систему, которая снижала бы нагрузку на окружающую среду и способствовала восстановлению природного капитала.

В последние годы строительством зеленой экономики озаботились многие развитые страны и не только.

Все дело в глобальном потеплении. Так, 2020 стал вторым самым теплым годом за последние 140 лет, по данным Национального управления океанических и атмосферных исследований США — NOAA. В целом десять самых теплых лет за всю историю наблюдений пришлись на период начиная с 2005 года, а семь из них — начиная с 2014 года.

Для достижения поставленных целей государства собираются вложить баснословные суммы в развитие и внедрение зеленых технологий. Например, ЕС оценила возможные инвестиции в €1 трлн.

При этом господдержка предполагает не только прямые субсидии, но и налоговые льготы для тех граждан и компаний, которые стремятся к экологичности. А вот тех, кто не отказывается от топлива, ждут налоги. Для примера возьмем Европу как наиболее прорывной регион в зеленой повестке. В более чем 10 странах при покупке электрокара можно получить бонусные выплаты и/или освобождение от налога на регистрацию и имущественного налога. А за использование традиционных автомобилей могут дополнительно взимать сборы на топливо и выхлопные газы. Что касается производителей, то с 1 января 2020 года действует ограничение на объем выхлопов, который может осуществлять новый автомобиль: не более 95 граммов углекислого газа на километр. Несоответствие этому требованию грозит производителю миллионными штрафами.

Если отойти от темы электрокаров и обратиться к энергетической сфере, то помимо субсидий производители электроэнергии на возобновляемых источниках могут получать преимущество в виде зеленых тарифов. Они предусматривают долгосрочные контракты за покупку произведенной электроэнергии и надбавку к ее стоимости. Тем самым производители возобновляемой электроэнергии могут вернуть все вложенные в проект деньги и получать доход на длинном горизонте.

Мы привели лишь несколько примеров того, как правительства стараются улучшить экологическую ситуацию. Но стимулов гораздо больше.

Фонд полностью повторяет состав индекса Tinkoff Green Economy Total Return Index USD. Индекс, в свою очередь, отслеживает общую стоимость корзины акций компаний разных индустрий, которые создают или используют зеленые технологии, а потому выигрывают от перехода экономик на них.

Акции 41 компании, которые участвуют в построении зеленой экономики. Их рыночная капитализация должна превышать $500 млн, а их акции или депозитарные расписки — обращаться на одной из фондовых бирж США, стран ЕС, Швейцарии или Великобритании.

Чтобы отнести компанию к участникам новой зеленой экономики, она должна соответствовать как минимум одному из критериев:

• получает более 50% выручки от производства энергии из возобновляемых источников;
• производит или эксплуатирует транспорт с минимальным или нулевым уровнем выхлопов вредных газов;
• эксплуатирует энергоэффективные здания;
• занимается переработкой отходов;
• производит системы по сокращению выбросов или оборудование и специальные материалы для этих нужд.

Сейчас состав фонда выглядит следующим образом.

Большую часть занимают представители возобновляемой энергетики — более 40%. Следом идут производители электротранспорта, а также комплектующих и металлов, из которых они сделаны. На них приходится около 30%. Существенные 20% у компаний, которые эксплуатируют здания с низким электропотреблением.

Если говорить о страновом распределении, то лидерство у американских компаний — они занимают около 50%. На европейских игроков приходится около 30%. Это два самых амбициозных региона в плане зеленой повестки. К тому же США идут вторыми после Китая по уровню выбросов, поэтому борьба за экологичное будущее в приоритете. У китайских компаний тоже довольно существенная доля в индексе — 13%.

Доли между компаниями распределены поровну. Каждая компания занимает примерно по 2,4%, этот процент может незначительно меняться. Такой подход нужен, чтобы дать инвесторам возможность заработать на молодых игроках, у которых большой потенциал развития. Ведь если бы доли распределяли исходя из капитализации, то существенная доля досталась бы, например, Tesla, и индекс сильно коррелировал бы с ее акциями, не замечая взлеты новых звезд. К ним относятся компании, разместившие свои акции на бирже за последние пять лет. Их в индексе 17%.

При этом средний возраст компаний в индексе равен 18 годам с момента IPO. А средневзвешенное число убыточных компаний — 33%. Это связано в первую очередь с тем, что индустрия экологичных технологий в прямом смысле еще зеленая — молодая. Много времени уходит на разработку, запуск и масштабирование производства. Окружающая среда и инфраструктура тоже пока только на пути к массовым масштабам.

Но убыточных компаний все же не большинство.

Половина индекса приходится на компании крупной капитализации — более $10 млрд. Остальная половина — на компании средней и малой капитализации. Благодаря такому распределению долей инвестор получает доступ как к стабильным индустриальным компаниям с большими денежными потоками, так и к молодым рискованным компаниям с высоким потенциалом доходности.

Пересмотр участников происходит раз в год, чтобы убедиться, что они соответствуют критериям, описанным выше. А ребалансировку проводят ежеквартально — в третью пятницу марта, июня, сентября и декабря. Доли компаний, которые за квартал могли немного измениться, вновь приравнивают.

Аналогов по составу на Мосбирже нет. Если говорить о зарубежном рынке, то по своему назначению фонд Тинькофф Green Economy напоминает американский ETF от iShares — фонд ICLN. Он тоже инвестирует в зеленые технологии. Однако у фонда Тинькофф есть ряд преимуществ.

• Доступность. В ICLN могут вложиться только квалифицированные инвесторы, а в фонд Тинькофф — все. Вдобавок большинство акций, которые входят в фонд Тинькофф, по отдельности тоже доступны только квалифицированным инвесторам.
• Больше индустрий и географий. Фонд от iShares делает ставку исключительно на энергетику и электросети, упуская при этом другие прорывные зеленые технологии. А вот Фонд Тинькофф предлагает более широкий спектр: возобновляемая энергетика, электрокары, материалы и металлы, энергоэффективные здания, переработка. К тому же ICLN, в отличие от фонда Тинькофф, не вкладывает в Китай, который активно взялся за строительство зеленой экономики. Да и в принципе диверсификация портфеля у американского фонда меньше — 30 компаний против 41 у фонда Тинькофф.
• Больше компаний малой и средней капитализации. В фонде Тинькофф они занимают половину портфеля, а в ICLN — около 38%. У таких компаний сохраняется высокий потенциал развития. Следовательно, потенциальная доходность у фонда Тинькофф выше.
• Низкая комиссия. Суммарная комиссия фонда Тинькофф практически не отличается от комиссий фонда ICLN. Сравним комиссии в таблице:

• Доступный порог входа. Фонд Тинькофф имеет доступный порог входа: сто паев стоят $9, в то время как для покупки ICLN нужно как минимум $3000.

Фонд Тинькофф торгуется только в долларах. Его историческая среднегодовая доходность составляет 23%. Значения доходности до создания фонда смоделированы на основе структуры индекса на начало его запуска и исторической динамики акций из этой структуры. Он сильно обогнал индекс широкого рынка акций с начала 21 века во многом благодаря буму 2020 года — плюс 152% за год.

Прошлый год действительно стал самым успешным для фонда за всю историю, но и до этого его доходность была на высоком уровне. В большинстве случаев — более 20% годовых. Крупное падение было только в 2008 году на фоне мирового финансового кризиса.

Перспективы фонда тесно связаны с перспективами отраслей, в которые он вкладывает. Поэтому рассмотрим их подробнее.

Возобновляемая энергетика стала единственным сегментом в энергетике, который показал рост в прошлом кризисном году, по данным Международного энергетического агентства — IEA. Даже несмотря на общее падение спроса на электроэнергию. Все благодаря долгосрочным контрактам, приоритетному доступу к электросетям и непрерывной установке новых электростанций. В итоге доля возобновляемой энергетики в мировом производстве электроэнергии выросла уже до 29%. В этом году ее доля может увеличиться до нового исторического максимума — 30%, прогнозирует IEA. Самый стремительный рост покажут ветрогенераторы и солнечные электростанции — их производство вырастет на 17% и 18% соответственно.

Ветряная энергетика, которая долго находилась в тени солнечной энергетики, разогналась до таких темпов роста благодаря сворачиванию стимулов на главных рынках — в Китае и США. Производители хотят успеть запустить свои проекты, чтобы претендовать на льготы и зеленые тарифы. Но стоит отметить, что США продлили налоговые льготы для морских ветряков — строить их сложнее и дольше, но при этом они более производительные. Морской сегмент станет главным драйвером роста всей ветряной индустрии. Если в 2019 году на него приходилось не более 10% всех производственных мощностей, то к 2025 году он может занять уже 20% ветряного рынка. Этому будут способствовать сохраняющиеся льготы в США, экспансия в Европе, а также появление крупных мощностей на зарождающихся рынках, таких как Корея и Вьетнам.

В целом с 2023 по 2025 год ежегодный прирост ветряных мощностей может варьироваться в пределах 65—100 ГВт, согласно отчету IEA за 2020 год.

Позитивный сценарий с 100 ГВт новых мощностей в год возможен только при решении проблем получения разрешений и социальной поддержки, которая в том числе нужна для получения территорий для строительства. К тому же страны должны проводить больше аукционов, создающих равные условия и конкурентную среду для производителей. В ближайшие пять лет они должны стать одним из главных драйверов роста индустрии. Их вклад в рост индустрии IEA оценивает на уровне 35%. Также необходимо ускоренное развитие электросетей во всех регионах, чтобы повсеместно внедрить ветряные мощности в мировую энергосистему.

В целом темпы роста возобновляемой энергетики хоть и радуют, но все еще далеки от идеала. Чтобы достичь углеродной нейтральности к 2050 году, доля возобновляемой энергетики в мировом производстве электроэнергии должна увеличиться до 88%, считает IEA. С учетом текущих темпов Bloomberg прогнозирует, что в реальности доля будет ниже — около 70%. Что тоже, конечно, много, учитывая текущие 29%.

Но если все-таки стремиться к 0% выбросов к середине столетия, то странам и компаниям надо выходить на более внушительные темпы установки новых мощностей возобновляемой энергетики к 2030 году. А точнее, ежегодно устанавливать 630 ГВт солнечных электростанций и 390 ГВт ветряков. Сейчас солнечных электростанций устанавливают в год в 3—5 раз меньше, а морских ветряков — в 16 раз меньше, даже с учетом роста последних лет. Число зданий, на которых установлены солнечные панели, должно увеличиться в 10 раз к середине столетия. Доля электрокаров на дорогах должна перевалить за 80%, а пока она составляет лишь 1%.

IEA подсчитало, что для достижения цели по нулевым выбросам инвестиции в чистую энергетику должны вырасти до $4 трлн в год к концу этого десятилетия. Пока они далеки от такого уровня, но начинают набирать обороты.

В прошлом году мировые инвестиции государств и бизнесов выросли на 9% — до $501,3 млрд, по данным Bloomberg. И это несмотря на тяжелую экономическую ситуацию. Больше всех вложила Европа — $166,2 млрд. Это на 67% больше, чем годом ранее. Затем идет Китай ($134,8 млрд) и США ($85,3 млрд).

Ожидаемо, самый большой приток средств получила возобновляемая энергетика — $303,5 млрд. Следом идут вложения в электротранспорт и инфраструктуру зарядных станций — $139 млрд. Причем рост инвестиций в эту сферу стал рекордным — +28%.

Год у электрокаров выдался действительно невероятным. Пока традиционный автомобильный рынок переживал небывалый спад, мировые продажи электрокаров взлетели на 41%. Число зарегистрированных электромобилей достигло 10 млн. Беспрецедентный рост показала Европа. Там число регистраций новых электрокаров подскочило более чем в два раза, притом что в целом автомобильный рынок сократился на 22%. Ключевую роль сыграло государство, которое увеличило количество стимулов. И вместе с тем в действие вступил закон о более жестких ограничениях объемов выхлопов, о котором мы писали выше.

В Китае рост был не таким значительным, но он по-прежнему сохраняет за собой лидерство по объему электропарка. Сейчас он насчитывает 4,5 млн электромобилей — это практически половина от мирового объема.

Такому стремительному росту способствуют и сами производители. Модельный ряд электрокаров вырос на 40% в прошлом году. Развиваются и технологии. Аккумуляторы нового поколения позволяют преодолевать в среднем 350 км без подзарядки против средних 200 км в 2015 году. Уже 18 из 20 крупнейших автоконцернов мира объявили о планах запустить производство и расширять предложение электрокаров.

Это может стать как риском, так и потенциалом для роста фонда Тинькофф. С одной стороны, автогиганты могут создать серьезную конкуренцию для текущих участников фонда, которые по масштабам бизнеса значительно уступают мейджорам, и чьи акции могут оказаться под давлением. С другой стороны, автоконцерны сами могут со временем попасть в фонд, если перенесут фокус на электромобили.

Что касается автомобилей, работающих на водородных топливных элементах, масштабы их внедрения пока несопоставимы с электрокарами. Инфраструктура заправочных станций еще слабо развита — всего 540 штук во всем мире против 1,3 млн общественных станций для зарядки электромобилей. Дома машину на водороде тоже зарядить нельзя, в отличие от электрокара. Поэтому пока массово использовать такие автомобили сложно. Но у водородных топливных элементов есть свои плюсы. Автомобили, использующие их, могут преодолевать более длинные дистанции, заправляться в разы быстрее и перевозить более тяжелые грузы. Так, в Китае весь автопарк на водороде — это общественные автобусы и грузовики. Европа тоже хочет перевести общественный транспорт на водород. Причем в Китае производство водорода все еще неэкологичное и на угле, в Европе его в основном производят на природном газе, но от такого производства тоже есть выбросы CO2. Производство может быть экологичным, для этого нужны электролизеры — устройства, которые работают на возобновляемых источниках энергии и расщепляют воду на водород и кислород. Пока такая технология довольно дорогостоящая по сравнению с традиционными методами и требует вложений. Но стоимость ее постепенно снижается по мере разворачивания производств электроэнергии на возобновляемых источниках. По подсчетам Bloomberg, при масштабировании возобновляемой энергетики производство зеленого водорода на электролизерах к 2050 году может быть дешевле производства из природного газа со сбором CO2.

Хорошая новость еще и в том, что дорогое производство водорода может компенсировать его высокая энергоэффективность. Водорода нужно в разы меньше, чтобы обеспечивать ту же энергию, что дают углеводороды. Например, килограмм водорода может заменить галлон бензина.

В Европе собираются вложить от $180 до $470 млрд в строительство электролизеров, работающих на возобновляемых источниках. К 2024 году их мощность должна составить как минимум 6 ГВт, а к 2030 — уже 40 ГВт. Водород, получаемый на электролизерах, можно будет использовать не только для транспорта, но и для промышленности, и в целом как источник энергии. К середине десятилетия зеленый водород может покрывать 24% от общемирового спроса на электроэнергию, а мировые продажи могут достичь $630 млрд в год.

Еще одна фундаментальная проблема водорода заключается в том, что его сложно хранить и транспортировать. Ведь это очень летучий и взрывоопасный газ. Для его хранения и транспортировки нужны либо низкая температура, либо высокое давление, либо активные материалы, которые взаимодействуют с воздухом или водой. В Bloomberg подсчитали, что если бы сегодня водород заменил природный газ в мировой экономике, то для обеспечения такого же уровня энергетической безопасности потребовалось бы построить в три-четыре раза больше инфраструктуры для его хранения.

Поэтому самая низкая стоимость водорода, включая стоимость доставки и хранения, будет в регионах, где развернуты крупномасштабные сети трубопроводов, геологические хранилища и большие мощности возобновляемых источников энергии. Такими регионами могут стать США, Бразилия, Австралия, Скандинавия и Ближний Восток, предполагает Bloomberg. Стоимость водорода может быть выше на 20—25% в Западной Европе, Китае, Индии и на 50—70% в Японии и Южной Корее, которые обладают более слабыми возобновляемыми ресурсами и неблагоприятной геологией для хранения.

Во-первых, государства могут не выполнить свои обещания по инвестициям и установленным мощностям возобновляемой энергетики, а также тормозить с принятием необходимого правового регулирования. В итоге развитие зеленой экономики будет медленнее, чем ожидается, даже с учетом текущих темпов. Но тот факт, что проблема глобального потепления есть и она губительна, осознает уже большинство. А значит, рост зеленых технологий в любом случае будет, просто, возможно, чуть более медленный.

Во-вторых, инвесторы не могли не заметить бума на зеленые технологии, что привело к значительному скачку котировок. Акции возобновляемой энергетики и электрокаров росли на 200—300%. Немалую роль сыграла победа на президентских выборах в США демократа Джо Байдена, который ставит строительство зеленой экономики в приоритет. Вслед за акциями росли и фонды. Тот же фонд ICLN с начала 2020 года и до пика в январе 2021 взлетел на 184%. Но акции зеленых игроков стали настолько перегретыми, что начали корректироваться. Доходность ICLN с начала 2021 года уже опустилась в отрицательную зону.

При этом деньги в фонды продолжают поступать. С начала года три американских фонда ICLN, TAN и PBD получили приток инвестиций в размере более 3,6 млрд долларов.

На фоне коррекции на мировом рынке зеленых технологий точка входа становится все более привлекательной.

Сделать ставку на развитие этой высокотехнологичной индустрии массовый частный инвестор из России может с помощью фонда Тинькофф. Таким образом, он сможет вложиться в акции перспективных игроков, доступные только квалифицированным инвесторам, и снизить риски за счет широкой диверсификации по отраслям и странам.